Дао паркура

Многое было сделано выводов из бессмертной концепции Брюса Ли о Джиткундо среди множества различных занятий, видов спорта и дисциплин. Часто эта концепция применяется совершенно неправильно, многие хвастаются философией, пытаются оправдать своего рода несистемный подход к обучению и развитию. Брюс Ли разработал свою концепцию достижения собственной свободы.

Можно провести сильную аналогию между концепцией Брюса Ли и нашей дисциплины паркура (как всегда, я использую слова паркур, фриран и искусство передвижения имея в виду одну и ту же дисциплину. Для простоты, я буду использовать слово паркур в этой статье). В действительности, паркур является ярким примером джиткундо в действии. Чтобы объяснить это, нужно определить, что имел в виду Брюс Ли под словом Джиткундо, и как он применял это для своих тренировок.

Джиткундо, несмотря на существование многих школ и клубов боевых исскусств, не является стилем. Это не система, не набор методов, ни даже смешение эффективных движений из различных боевых искусств. Это не бокс, объединенный с вин-чунем и муай-тай. И конечно это не просто имитация движений Брюса Ли.

Джиткундо - это просто концепция рациональности. Это избавление от всего, что не служит своей цели, которая в случае с Брюсом Ли, была лучшей и наиболее полной для воина. Брюс Ли беспощадно применял эту концепцию к его собственным тренировкам, и рекомендовал другим делать также, чтобы оставалось только то, что на самом деле работает, только то, что непосредственно относится к достижении своей цели.

Парадокс свободы

Это значит, как бы парадоксально это ни выглядело, джиткундо крайне свободное и одновременно крайе жесткое в своем подходе к обучению. Свобода в том, потому что здесь применяется только одно правило: если это работает, применяйте это! Джиткундо жесткое потому, что оно исключает все, что не эффективно и не работает. Все, что создано для шоу, созданное для того, чтобы выглядеть красиво, удовлетворить стремление показать себя – все это отбрасывается. Джиткундо руководствуется суровыми руководящими правилами, что и делает его столь эффективным. Суть джиткундо Брюс Ли описал четырьмя правилами:

1)Впитывай только то, что полезно
2) Отвергай то, что бесполезно.
3) Делай выводы из своего собственного опыта.
4) Добавляй только то, что действительно важно.

В паркуре то же самое. Нет набора техники движений, нет ограничивающей системы со своими законами и методами, нет никаких правил, все основывается на одном: применяй только то, что работает.

В паркуре, как и в джиткундо применяется единая концепция посвященная собственной подготовке. Это даже не путь осмысления, скорее это путь обучения: думать об одном только передвижении, тренироваться, чтобы достичь целей поставленных перед собой. В джиткундо суровая философия: оцени свои способности, и признай на каком уровне ты сейчас, чтобы ты прилагал усилия для достижения более высшего уровня.

Опять же эта форма свободы не означает – делайте, что хотите. Это было бы не то, что Брюс Ли обозначал под термином джиткундо, а наоборот совершенно другое. Для него реальность схватки определила его тренировки - воин заставлял себя пристально смотреть прямо в лицо опасности и умел осознавать настоящее положение, чтобы применить свое искусство и преодолеть это, не обращая внимания на то, что хочет или не хочет он делать этого. Это означало тяжелые тренировки, непрерывные исследования и анализ своих умений. Это требовало постоянного усердия и внимания, силы воли и сосредоточенности. Брюс Ли понимал, что свобода должна достигаться путем усердного достижения великой цели.

На деле применять основополагающие принципы джиткундо или паркура - это намного сложнее, чем придерживаться предписанных правил или освоения любой программы заученных движений и методов. Сложнее, потому, что эта дисциплина полностью возлагает ответственность на себя. Но она также дает силу, чтобы выполнить это.

Боевой дух

В паркуре, как и в джиткундо, нет никого и ничего, чтобы обвинять за свое падение или чтобы найти решение своих собственных проблем. С достаточной ответственностью, упорством и практикой - путь вперед всегда можно найти. Если выделить главное качество для тренировок паркура – это умение твердо двигаться вперед, как и в боевых искусствах - драться несмотря ни на что с сильным противником.

С таким образом мышления, концепция джиткундо становится непобедимой и применимой для решения любых проблем. Соединение постоянного анализа и практики будет постоянно приводить тебя к ответам в любой области деятельности. Сейчас конечно процесс практики и самоанализа может быть более или менее эффективным, зависящим от целого ряда факторов, включая доступ к источнику хорошей информации (через обучение, наставления, знания и опыт других и т.д.), осознанное применение полученной информации и строгой дисциплине по отношению к самому себе. Жизненно важным является идти в этом деле до конца, надо сделать все необходимое, для того, чтобы полностью раскрыть свой потенциал. Это Брюс Ли ценил больше всего, говоря:

«Настойчивость, настойчивость и настойчивость. Сила не может возникнуть просто так и зависит от ежедневной практики – непрерывных усилий».

Этот боевой дух, эта непобедимая сила воли - это сущность как паркура, так и джиткундо. Поняв это можно достичь чего угодно, достичь не только свободы, но и способности творить самостоятельно.

«Пустота - это то, что находится в середине между тем и этим. Пустота охватывает все. У нее нет противополжностей, нет ничего, что она не включает или чему противостоит. Эта живая пустота, потому что из неё происходят все формы. И тот, кто представляет собой пустоту - наполнен жизнью, силой и любовью ко всем существам.» Брюс Ли 1940-1973.

Вашингтон: свободное движение в столице США

Вращается Земля. Сотни миллионов человеческих существ на одной четвертой земной су-ши, посреди океанов, преследуют свои цели, столь различные, но объединенные одним – движе-нием в пространстве.

Мы совершим путешествие в один из мировых эпицентров человеческого движения, город, где сходятся нити управления экономическими, политическими и социальными процессами в жизни миллионов людей, столицу американской нации, Вашингтон, Округ Колумбия. Идеальная правильность геометрических форм улиц, строгая классичность серых зданий-монументов и деловых костюмов в центре этого города вмещает дух всего незыблемо-пафосного, что есть в национальном характере американцев. Этот город с мемориалами, Капитолием и Белым домом – каменная открытка на карте туристской Америки; памятник ценностям свободы деятельности и гордости народа за свое государство. Во всяком случае, такой образ он призван создавать.

Но взглянем на широкие улицы и серые стены без пафосной пелены на глазах. Отойдем к северу от Капитолийского холма и углубимся в разноцветные кварталы с их низкими домиками и клумбами, и красно-кирпичными тротуарами. Здесь, на пересечении Нью-Йорк авеню и М-стрит, в бывшем здании пожарной части с широкими дверьми, находится единственный в городе и, пожалуй, во всем мире, паркур фитнес-центр “Primal Fitness”. Мы останавливаемся потому, что люди здесь лишены предвзятости; конечно, они разные, но их объединяет одно – искусство движения. Они помогут нам уловить реальный образ национальной столицы и кое-что по ту сторону незыблемо-патриотичных ценностей национального характера.
Итак, Вашингтон, если б не был из бетона и тяжелых стен, в часы полуденного зноя рас-плавился до фундаментов зданий. Невыносимая континентальная жара. Мои пятки стерлись, ногти на больших пальцах, кажется, вот-вот вот вонзятся обратно в кожу в белых кроссовках на два размера меньше, которые меня угораздило позаимствовать у друга из бестолковой потребно-сти в завершенности костюма. Если не найду обувной магазин, предстоящая тренировка превра-тится в извращенную пытку.

Улицы рассыпаются по кварталам и раскаляются с каждым шагом, но я неуклонно при-ближаюсь к Нью-Йорк авеню. О да, наконец-то, повезло! Впереди Footlocker. С наслаждением переобуваюсь в новые шузы, оставляю 25 баксов на нужды крупнейшей американской сети обувных магазинов. Каждый шаг в китайских «адидасах» дается легче, будто воспаряешь, но не-поправимый ущерб ногам уже нанесен. Винить некого: эксперименты с внешним видом чреваты.
Но вот и пересечение с М-стрит, через дорогу широкие красные ворота здания Primal Fit-ness уже открыты и видно, как Джесси Вуди заканчивает crossfit-тренировку. Это не паркур, но для трейсера вещь довольно полезная. Это жесткий и динамичный вид ОФП. Обливаясь потом, ребята бегают с двадцати килограммовыми гантелями в обеих руках, обвязанные грузами заби-раются по канатам, подбрасывают к потолку тяжелые мячи, выпрыгивают на препятствия в поя-сах, нашпигованных свинцовыми пластинами и т.д.

Дожидаюсь светофора и перебегаю Нью-Йорк авеню. Пот выступает у меня на лбу, чувст-вую его ручейки по спине и под мышками. Волна остывшего воздуха от мощных вентиляторов окатывает меня, заходящего внутрь. Здороваюсь с Джесси, киваю ребятам, выдохшимся, выжа-тым. Они сейчас в том состоянии, когда пот уже весь вылился, и проступает только липкая испа-рина, и во рту клейстер от перегретой слюны. Они тяжело дышат и тяжело ходят. Кто-то закан-чивает последние упражнения, кто-то полощет рот и жадно хлебает воду, другие смотрят на то, как Тревес Грейвс, главный паркур-инструктор, выполняет подтягивания на перекладине с ог-ромной штангой, прицепленной к фиксирующему ремню вокруг талии. Считаю вес: два блина по 25, штанга, замки, - всего 75 килограмм, и достаю из рюкзака фотокамеру, чтобы это снять. Тревес подтягивается, дельтовидные мышцы спины напрягаются, как железные тросы, мышеч-ные сгустки вдоль позвоночника и шеи обретают рельефность горного плато, опускается и гром-ко выдыхает. Еще два раза, и штанга громко падает на подставленные опоры. Следом легко спрыгивает Тревес, мы здороваемся.

Тревес Ноубл Грейвс – высококвалифицированный атлет, трейсер; начал тренировки еще в годы обучения в high-school штата Мичиган. Как и у многих, пришедших в паркур, его путь начался с восторга:

– Однажды друг показал мне видео, где ребята прыгали, карабкались по стенам, делали все эти сумасшедшие акробатические штуки, без страховок, матов, даже не в зале, а просто на городских улицах и на крышах. Тогда я подумал: это здорово и это впечатляет, и это как раз то, чем бы я сам хотел заниматься…

Он ищет информацию в сети, где происходит его знакомство с Марком Туроком, основа-телем ресурса americanparkour.com, и создателем команды The Tribe, который побуждает Тревеса серьезно заняться паркуром. Имея значительный опыт физической тренировки, как член школь-ной команды по хоккею, Тревес начинает, с группой других ребят, пробовать все те элементы, которые находит в различных паркур-видео. Он исследует моторику движения, возможности собственного тела, нарабатывает технический потенциал и объясняет другим все то, что открыл на собственном опыте. Вскоре вокруг него образовывается небольшое паркур-сообщество из школьников, студентов Мичиганского университета и просто интересующихся паркуром. Тогда он регистрирует первый официальный в США паркур-клуб. А в 2008 году Марк Турок пригла-шает Тревеса работать в Primal Fitness инструктором.

Сейчас Тревес продолжает исследования физики движения в искусстве паркура, и делит-ся своим опытом с многочисленными учениками, причем так, что кажется, его объяснения смо-гут научить каменную статую выполнять monkey-jump, впрочем, это гораздо нагляднее из тренировочного процесса. А он начнется через несколько минут.

Тяжелых, вспотевших мужчин, тренировавшихся в crossfit, в зале сменяют легкие, моло-дые парни и девушки, студенты boot-camp second level. Система преподавания паркура в Primal Fitness делится на два этапа. Первый, или boot-camp level 1, включает базовые элементы вроде прыжков-приземлений, кувырков, проходов над препятствиями с помощью рук, толчков от сте-ны и др., он длится 4 недели. Boot-camp level 2 предполагает изучение комбинаций движений, импровизацию, исследование новых препятствий в новых условиях, изучение принципов индивидуальной тренировки. Тревес надевает черную футболку с тремя красными полосками – логотип Primal Fitness и начинает тренировку. Все еще поеживаясь от натертых до крови мозолей на пятках, принимаю роль ординарного студента и вливаюсь в процесс.

Мы выбегаем из красных ворот на кирпичную мостовую и, вдоль декоративных заборов, аккуратных клумб, трехэтажных домиков и сквозь жару, делаем круг диаметром в два квартала так быстро, как только это возможно, по пути растягиваясь длинной цепочкой. По улицам мимо проносятся автомобили; развязано шагая в приспущенных штанах, проходят «темные» с бумбок-сом и в черных дредах; в парке через дорогу играют дети. Возвращаемся в зал, часто дыша, в по-ту. Сразу же следующее разминочное упражнение. Ползем вдоль зала на четвереньках, оставляя мокрые пятерни на резиновом полу; перекатываемся в кувырках; выпрыгиваем на скорость вверх, на препятствия в половину человеческого роста; отжимаемся от пола, стоя на руках у стен. В итоге такой разминки забываешь о мозолях и ногтях, и, обливаясь потом по всей поверхности тела, ищешь бутылку воды. Тревес тем временем сооружает препятствия из самодельных, но прочных, фанерных тумб, рейлов и узких деревянных бордюр.

Он хлопает в ладоши и, с хитрой ухмылкой, обращает на себя внимание аудитории. Крат-ко разъяснив, в чем будет состоять упражнение, он показывает все на собственном примере: за-бегает на высокую (полтора человеческих роста) фанерную тумбу и соскакивает, уцепившись руками за край. Мы повторяем, цепочкой, друг за другом. У одной из девушек не получается подтянуться на руках, чтобы взобраться. Тревес останавливает цепь и показывает ей, как эффективнее оттолкнуться ногой от стенки тумбы, чтобы уменьшить усилия рук. С третьей по-пытки у нее получается, мы аплодируем, все улыбаются. Затем Тревес показывает вариации того же самого, изменяя определенные движения. И когда все они проделаны, предоставляется возможность выбрать каждому понравившийся способ и преодолеть препятствие.

Суть того, что Тревес пытается донести: необходимость импровизации. Каждый трейсер преодолевает препятствие индивидуально и, чтобы понять собственный путь, необходимо им-провизировать – искать. Это как в ушу, как, впрочем, и в любом искусстве: наставник может только показать тебе направление, но путь ты должен найти сам. Из глубин этой концепции ис-ходит и тот факт, что никакое другое искусство не развивает видение пути так, как паркур. Ведь паркур предполагает свободное движение, в нем практически отсутствуют строгие технические элементы, а имеющиеся, и то подвергаются индивидуальным вариациям. По сути, лучшая трени-ровка в паркуре – индивидуальный путь проб и ошибок, которым шли основатели искусства, которым прошел и Тревес, и, с вашего позволения, автор данной статьи. Следующий шаг Тревеса – предоставление полной свободы движения. Он указывает на препятствия:

– Теперь каждый может попробовать все, что бы ему не взбрело в голову. Но, проделав какое-то движение правильно, повторите его три раза, чтобы оно осталось в вашей мышечной памяти. И, самая важная вещь, что бы вы ни делали, самое главное – не умереть.

Ребята уважительно кивают, начинается та самая импровизация. Тревес здесь, наблюдает за каждым, поправляет, объясняет, показывает. Он описывает физику работы каждой мышцы при движении, которое выполняет на ваших глазах. Дает почувствовать это движение вам, когда выполняете его вы. Он спрашивает: «How was it? Did you feel it? The basic thing is…» Он часто использует выражения «базовая техника» и «в своей основе», чтобы дать студентам возможность проникнуть в основы искусства, дать им понять, откуда все идет.

Мы заканчиваем тренировку еще одной пробежкой по кварталу и медленной, статической растяжкой. Потом, стоя в кругу, мы слушаем объяснение Тревесом сути того, что происходило на этой тренировке. Он говорит о важности понимания того, что каждый хочет извлечь из занятий паркуром, он говорит о конкретике, о том, что каждый шаг должен быть подчинен достижению определенной цели. Он спрашивает каждого: «What do you want to achieve?». И ребята отвечают. Для кого-то это желание убрать два лишних сантиметра с талии, для кого-то научиться запрыгивать на высоту человеческого роста, для девушки, не сумевшей подтянуться на тумбу, желание укрепить мышцы рук. И Тревес дает им конкретные указания, на какие упражнения следует делать упор в процессе тренировки. Когда доходит очередь до меня, отвечаю, что хочу научиться двигаться настолько эффективно, насколько это возможно. Тревес отвечает, что это стремление не конкретно, что необходимо представить что-то более реальное, более близкое, может, необходимо работать над скоростью и мощью движений, над ловкостью и гибкостью, может, необходимо выделить для тренировок больше часов.

Тренировка окончена, все расходятся. Их поглощает улица, остывающая в вечернем су-мраке. Загораются огни.

Мы поднимаемся на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице. Там некое подобие офиса, где за монитором сидит «Фрости», он же Майкл Зернов, монтируя видео; и еще один зал, в котором уже тренируется Дэниел «Кнокс» Манино, практикуя на широких матах сумасшедшие акробатические штуки. Несколько минут мы наблюдаем открытые сальто, флайвилы с толчком от стены, овербахи с болтовней Кнокса в сопровождение. Затем смываю пот с лица и беру у Тре-веса небольшое интервью.

– Что для тебя паркур, помимо твоей инструкторской работы?

– Для меня это нахождение в себе неких пределов и работа над тем, чтобы их преодо-леть. Паркур для меня – это прогрессирование.

– Для многих трейсеров это путь к свободе, что ты об этом думаешь?

– Свобода – это довольно интересная концепция. Но, применительно к паркуру, это воз-можность видеть мир по-другому и делать то, что другие люди не то что не могут, а не понимают что способны на это. Возможность расширить сознательные горизонты, опять же: стирание границ не только физических, но и ментальных.

Фрости добавляет из-за монитора:
– Возможность выбирать то, как предпринять тот или иной шаг, развивая индивидуаль-ный стиль. Паркур – это искусство, а искусство невозможно без свободы творческого выбора.

Интервью плавно перетекает в разговор, затем в просмотр видео-креатива от Фрости, за-тем из душа возвращается Кнокс, и мы уходим в область его «философии свободной жизни». Так заканчивается день.

Яркое и свежее воскресенье, утро, спокойствие, редкие машины проносятся по Нью-Йорк авеню. Мы выдвигаемся на очередную городскую тренировку. Но теперь это не школьные дворы и парки северного Вашингтона, и даже не студенческий городок Джорджтаунского уни-верситета, где нас неукоснительно принимали за сумасшедших студентов, когда мы прыгали по крышам общежития. Теперь мы направляемся непосредственно к Капитолийскому холму.

Нас четверо, помимо меня, здесь Тревес Грейвс, Майкл «Фрости» Зернов со скейтбордом и камерой для съемок видео, и Нетели Страссер, в широких штанах, майке и с коротко постри-женными волосами, невероятно похожая на героиню видеоигры Mirror’s Edge, девушку Faith. Мы шагаем по Первой Улице. Спрашиваю Тревеса:

– Как ты относишься к тому, что люди называют нас сумасшедшими?

– Хм, это правда – мы сумасшедшие, - все смеются, Тревес продолжает, - все зависит от того, как понимать сумасшествие. Если это понимается, как непохожесть, то мы чертовски сума-сшедшие городские фрики. Хотя, в другом смысле мы совершенно нормальны, впрочем, не бе-русь утверждать за всех…
Еще волна смеха, мы поднимаемся на пустую, открытую цельно-бетонную парковку, где «Фрости» рассматривает возможности съемки будущего видео. Залитый солнцем, серый холст, и кирпич стен, и высокое здание без окон с краю площадки, - урбан-пейзаж из препятствий.

Мы движемся вдоль края, в пяти метрах над землей. Нетели запрыгивает на него, и, через несколько шагов делает стойку на руках, легко перекидывает через себя ноги, прогибаясь в по-звоночнике, плавно и грациозно, продолжает идти дальше, засунув руки в карманы. Мы ошара-шено переглядываемся. В прошлом профессиональная гимнастка, она выступала в командах школ и колледжа, где училась. Но конфликт, возникший между ней, и тренером, и другими де-вушками в команде, а также корыстная подоплека профессионального спорта побудили оставить это. И вместо того, чтобы выезжать на спортивных достижениях в период сессий, она закончила колледж своим умом. Теперь она тренирует гимнастике детей и, подчас проводит занятия в Prim-al Fitness. Ее гимнастическая ловкость, гибкость и акробатические навыки нашли отличное при-менение в паркуре. И тот факт, что паркур лишен соревновательного подтекста, в нем отсутству-ет спортивная конкуренция, а единственный соперник, с которым приходится бороться – это собственные ментальные и физические пределы, сделали паркур-сообщество для Нетели отличной средой развития.

«Фрости» отмечает наилучшие места для съемок. Мы движемся дальше, болтая о разном и касаемся в разговоре интересов традиционных американцев. Замкнутые на бизнесе или школе, семье и однообразных развлечениях, консервативные. С чьих-то губ слетает слово redneck - не-отёсанный человек, деревенщина (белый житель южных штатов, рабочий или фермер, обычно консервативных взглядов), и это вызывает взрыв одобрительного хохота.

В действительности, интересно, что паркур прижился на американской почве, ведь добрая половина ее «настоящих, богобоязненных граждан», реднеков, не берет своих детей на фильмы категории R, а под словом спорт понимает лишь футбол, бейсбол и, за редкими ис-ключениями, баскетбол. Спрашиваю Тревеса:

– Как думаешь, что может побудить традиционного американца заняться паркуром?
Тревес ухмыляется своим хитрым способом и, не задумываясь, отвечает:

– Пиво, - а Фрости сквозь смех прибавляет:

– О, да, и это серьезный допинг!

Но Америка настолько разная, и от восточного до западного побережья сменяется такое множество социумов, что найти свое место может все, что угодно, и, при грамотной рекламе, у людей появится к этому интерес. Свобода этой страны заключается не в мягкости законов (здесь больше всего заключенных, нарушивших эти законы), а в их открытости для любого дела, при-носящего хоть какую-то прибыль. И, благодаря Марку Туроку, паркур таким делом стал. Единст-венное, обо что развитие паркура разбивается, как волна о скалу, - это фанатичное американское стремление к безопасности, болезненно обострившееся 11 сентября 2001 года.

С запада наползает тяжелая, темно-серая туча. За триста метров от Капитолия все подъез-ды наглухо перекрыты массивными, из стали, охранными устройствами с большим красным «Stop» на каждом. Что не мешает «Фрости» использовать одно из них как трамплин при выпол-нении бокового сальто. Но уже за двести метров мы натыкаемся на подозрительные взгляды лю-дей в полицейской форме. После пары эффектных акробатических дорожек в исполнении Нетели на зеленом газоне, страж порядка решает удостовериться, не представляем ли мы террористической угрозы.
Площадь, вокруг Капитолийского холма, кишит туристами со всех концов планеты. Мы, естественно привлекаем много внимания, но продолжаем наш, ничем не преграждаемый, путь. Обойдя Капитолий с фронта, находим на заднем фасаде великолепную стенку для выполнения разного рода сальто. Но, не успеваю сделать и пары кадров, как нас прерывает массивный, «тем-ный» солдат Национальной гвардии с M-16 в руках, для такого случая спустившийся с Капито-лийских ступеней. Из «соображений безопасности» нас просят удалиться. Это и есть та самая скала: фрики могут дурачиться где угодно, только без посягательств на безмятежное спокойствие национального пафоса.

Мы отходим к Capitol reflecting pool и мемориалу Улисса Гранта, слегка придавленные. Но атмосферу разбавляет бодрый «Фрости», взобравшись на каменную пушку с отчаянным, без-звучным «Ура!» на лице и спрыгнув оттуда под изумленные восклицания многонациональной туристской толпы. Делаю еще пару кадров, и начинается дождь.

Серый, бетонный Вашингтон мрачнеет еще больше под косыми струями. Туристы разбе-гаются по автобусам, солдаты национальной гвардии со ступеней Капитолия перебираются под зонтики на верхней террасе. Но мы не хотим уходить. Опустевшая площадка вокруг памятника, и освежающий дождь так подходят нашему свободному движению. Из-за дождя больше нельзя снимать. Прячу камеру в рюкзак, и присоединяюсь к ребятам, пробующим на поручнях и бетон-ных выступах все возможные варианты преодоления препятствий, которые подсказывает фанта-зия. Прыгаем, выполняем сальто, цепляемся за выступы и перекатываемся по мокрому, но теп-лому бетону, под прохладными, косыми струями такого нужного пыльному городу дождя. Через три четверти часа мы сидим в баре, намокшие от ливня и пота, но ничуть не уставшие, ра-достные, просматриваем сделанные фотографии и ждем заказанный ленч.

На их лицах видна радость и удовлетворение от проделанного. Мне известно, чего стоило достижение подобной свободы, этого состояния тела, духа и сознания, и я понимаю: чтобы дос-тичь этого стоило работать, стремиться и ждать.
Вызываю в памяти еще одно короткое интервью с другим инструктором Primal Fitness, Робом Волчески. Его инструкторская работа – это хобби. Окончив университет Джорджа Ва-шингтона по специальности экономика, он занимается консалтингом в риэлторском агентстве, что приносит меньше дохода, чем его предыдущее занятие, но больше удовлетворения. Он заин-тересовался, узнав, что я из России, и рассказал, что в колледже брал курсы русского языка и ли-тературы. Мы поговорили о русской истории, которую он, как оказалось, неплохо знал. Он рас-сказал, что его любимый русский писатель – Николай Васильевич Гоголь, а из американских ав-торов он более всех предпочитает Брета Истона Эллиса. Тогда я спросил его о том, что паркур значит для него, и он ответил:

– Паркур для меня – это способ достижения интеллектуальной свободы, способ взглянуть на мир без клише и предвзятости, возможность видеть реальность под любым из ее углов. С того момента, как я начал заниматься паркуром, для меня исчезли границы «комфортной зоны», и я освободил свой разум от предрассудков.

– Что ты хочешь получить от занятий паркуром в будущем?

– Я хочу сохранить это состояние свободного разума и хочу, чтобы мои дети получили то же самое. Чтобы им удалось сохранить и пронести сквозь жизнь то состояние, когда нет страха, когда кажется, что все возможно, что любое препятствие преодолимо. То состояние, когда ощу-щение детской игры и неуязвимости не покидает ни на минуту. Вот, пожалуй, то, что я хочу по-лучить от всего этого, - он обводит рукой опустевший зал, где только что проводил тренировку и делает несколько глотков из бутылки с водой. Шумит вентилятор, неустанно нагнетая прохладный воздух. И как-то, незаметно для нас, в постоянном звездном движении, за пределами этого помещения, за пределами асфальтобетонного Вашингтона, неустанно, в-ращается Земля.